— Да полно, mon cher! что за патриотизм, когда дело идет о веселье? Я не менее твоего люблю наше отечество и готов за него драться до последней капли крови, а если заберет зевота, так прошу не погневаться, не останусь ни в Москве, ни в Петербурге, а махну прямехонько в Париж, и даже с условием: не просыпаться ни раза дорогою, а особливо проезжая через
ученую Германию.
Неточные совпадения
Сей последний, видя, чем это грозит ему, не менее стремительно укрепляет свои силы, увеличивает боевые промышленно-технические кадры за счет наиболее даровитых рабочих, делая из них высококвалифицированных рабочих, мастеров, мелких техников, инженеров, адвокатов,
ученых, особенно — химиков, как в
Германии.
Как тяжело думать, что вот „может быть“ в эту самую минуту в Москве поет великий певец-артист, в Париже обсуждается доклад замечательного
ученого, в
Германии талантливые вожаки грандиозных политических партий ведут агитацию в пользу идей, мощно затрагивающих существенные интересы общественной жизни всех народов, в Италии, в этом краю, „где сладостный ветер под небом лазоревым веет, где скромная мирта и лавр горделивый растут“, где-нибудь в Венеции в чудную лунную ночь целая флотилия гондол собралась вокруг красавцев-певцов и музыкантов, исполняющих так гармонирующие с этой обстановкой серенады, или, наконец, где-нибудь на Кавказе „Терек воет, дик и злобен, меж утесистых громад, буре плач его подобен, слезы брызгами летят“, и все это живет и движется без меня, я не могу слиться со всей этой бесконечной жизнью.
Весьма может статься, что я не прав (охотно сознаюсь в моей некомпетентности), но мне кажется, что именно для этой последней цели собраны в берлинском университете
ученые знаменитости со всех концов
Германии.
Не буду описывать ход
ученого заседания: секретарь читал протокол предыдущего заседания, потом следовал доклад одного из «наших начинающих молодых
ученых» о каких-то жучках, истребивших сосновые леса в
Германии, затем прения и т. д. Мне в первый раз пришлось выслушать, какую страшную силу составляют эти ничтожные в отдельности букашки, мошки и таракашки, если они действуют оптом. Впоследствии я постоянно встречал их в жизни и невольно вспоминал доклад в Энтомологическом обществе.
Ученые в
Германии похожи на касту жрецов в Египте: они составляют особый народ, в руках которого лежит дело общественного воспитания, общественного мышления, леченья, ученья и пр.
Об
ученых корпорациях в средних веках и в католическом мире мы упомянули; их не надо смешивать с новой кастой
ученых, выращенной в
Германии в последние века.
Во Франции
ученые не стоят на первом плане и, следственно, не имеют такого влияния, как
ученые в
Германии.
Академический,
ученый мир в
Германии составляет особое государство, которому дела нет до
Германии.
Внутри
Германии была другая
Германия — мир
ученых и художников, — они не имели никакого истинного отношения между собою.
Многие
Ученые были им призваны из
Германии участвовать в трудах его, наставлять юношество, питать в нем охоту к наукам и воспалять благородное соревнование в Российских Профессорах.
Вот что говорит об этом, между прочим, доктор Бок,
учёный, весьма известный в
Германии...
Выходец из
Германии, даже изгнанник, как уверяет Карамзин, он явился в Москву и, как «иностранный
ученый», легко снискал доступ к царю, любившему и ласкавшему «заморских гостей», и вскоре сделался не только его постоянным доктором и астрологом, но прямо необходимым человеком, играя, как и прочие, но еще более искусно, на слабой струне больной царской души: постоянно развивая в нем страх и подозрения, наушничая и клевеща на бояр и народ, дружа с опричниками, видевшими в этом «случайном басурмане» необходимого сообщника и опасного врага.
В
Германии был один
ученый профессор, человек необыкновенно серьезный.